Одному довольно опытному охотнику кто-то прислал посылку с сюрпризом. В посылке оказался маленький, беленький, миленький, пушистенький щеночек. Но когда охотник открыл посылку, этот «щеночек» настолько решительно бросился на него, что мужику пришлось срочно спасаться на столе. Там, на столе, он и просидел весь день, пока щенок не уснул.
Ну что же, охотник отлично знал, как надо воспитывать подобное существо. Щенок оказался запертым в комнате без еды на два дня. И хоть он расцарапал там всю дверь и изгрыз всю мебель, охотник не сдавался и не выпускал щенка, потому что знал, что скоро всё будет хорошо, и они со щенком подружатся. Так и случилось. Когда охотник выпустил щенка, тот бросился не на него, а на миску с угощением. Щенок вполне оценил поступок своего нового хозяина, и после этого даже перестал кусать его по ночам. Охотник назвал щенка «Снап».
Все мужчины в этих местах часто собирались вместе и устраивали охоту на волков, которые уничтожали стада овец. Охотник стал брать с собой своего маленького Снапа. Однако, он держал его в седле и не позволял присоединиться к охоте. Так продолжалось, пока Снап не подрос.
Однажды, свора взяла след небольшого шакала и бросилась за ним. Снап впервые принял участие в охоте и бросился вперёд вместе со сворой. Борзые быстро догнали шакала, окружили его, лаяли и не позволяли ему уйти. Вскоре подоспели волкодавы, и расправа над шакалом длилась недолго. В этой огромной мешанине собак, собравшихся вокруг бездыханного шакала, никто не мог разглядеть маленький, белый комочек по имени Снап. Его просто не было видно за спинами огромных, породистых животных. «Ну что же», —сказали другие охотники хозяину Снапа. —«От твоего плюшевого щенка не оказалось никакого проку! Ну, ладно! Если хочешь, пусть он и впредь бегает вместе с остальными собаками. По крайней мере, он никому не мешает». Однако, хозяин Снапа был совершенно иного мнения о нём. Он только улыбнулся и спокойно сказал остальным: «Вы обязательно узнаете — на что он способен! Только немного погодите, пусть представится случай! »
На следующей охоте свора взяла след молодого волка. Это было уже нечто посерьёзнее, чем трусливый шакал. Борзые снова догнали хищника, окружили его и лаяли. Тут подоспели волкодавы. Но что это? Они не спешат набрасываться на волка, потому что тот не собирался сдаваться, а, наоборот, лязгнул зубами и укусил одного из нападавших. Но ничего, сейчас подоспеют королевские доги! А вот и доги! Но нет, они не стали бросаться на волка сразу! Они сначала полают на волка, окружив его, наберутся сил …а уж потом волку пощады не видать! Охотники видят всё в бинокль, и немного разочарованы. В этой ситуации им надо будет немного отогнать свору и пристрелить волка. Но тут произошло что-то непонятное. Из кустов выскочил маленький, белый комочек, молча пробежал сквозь собравшуюся свору и не останавливаясь к своему хозяину прибежал счастливый Снап.
Что же, хозяину пришлось посадить Снапа в седло и показать ему волка. Но он спрыгнул с седла и побежал вслед за сворой. Борзые сразу оценили силу этого чудовища. На всякий случай встав подальше от него, они старались лаять не слишком сильно. Всё-таки, они понимали, что опасно злить такого противника. И вдруг, в этот момент из кустов выскочил маленький, белый комочек. Стал ли он останавливаться, чтобы полаять и напугать волка? Не останавливаясь, молча, он пробежал сквозь кольцо и бросился к волку. Волк среагировал мгновенно. Он резко ударил Снапа всеми своими клыками. Снап отлетел в сторону с прокусанным боком. Но что он делает? Он встаёт и, так же молча, снова бросается на волка, целясь ему в нос. И волк на мгновение дрогнул. Этого мгновения хватило Снапу, чтобы вцепиться волку в нос мёртвой хваткой. и когда битва наконец закончилась, на земле лежали волк — могучий гигант — и вцепившаяся в его нос маленькая белая собачка.
Он слегка заворчал, как видно, на прощание, лизнул хозяину руку и умолк навсегда.
«Снап» - рассказ канадского писателя 20-го века Эрнеста Эванса Томпсона. Произведение повествует о приручении щенка бульдога и его первых успехах на охоте. Рассказ включен в школьную программу и рекомендуется для прочтения.
Эрнест Сетон, «Снап»: краткое содержание
Рано утром главный герой, заядлый охотник, получает телеграмму от Джека, школьного товарища. В послании говорится, что друг послал ему щенка, с которым тот должен быть вежлив, ведь «невежливых он не любит». Главный герой с нетерпением ждет посылку. Она приходит, охотник рассматривает ее и видит надпись: «Опасно». Одновременно изнутри доносятся странные звуки.
Заглянув в небольшое отверстие, закрытое решеткой, герой увидел щенка бультерьера, который рычал и пытался его укусить. Тогда наш охотник принес инструменты и вскрыл ящик. Получив свободу, щенок первым же делом бросился на ноги нового хозяина. И если бы лапка грозного животного не запуталась в сетке, туго бы пришлось нашему герою. А так он в последний момент успел вскочить на стол. Щенок зорко посмотрел по сторонам и занял выжидательную позицию. На попытки героя успокоить его, он никак не реагировал.
Беспокойный вечер
Очень правдоподобно и со знанием дела описывает поведение щенка Эрнест Сетон Томпсон («Снап»). Краткое содержание может служить этому отличным подтверждением. Герой решает выждать. Только через полчаса воинственный малыш угомонился и прекратил рычать. Но для начала охотник решил спустить вместо своих ног вниз газету, которая тут же была атакована. Еще через час бультерьер переместился ближе к камину, но глаз с нового хозяина не спускал.
Герой внимательно следил за хвостиком питомца - если бы тот дернулся хоть раз, это было бы признаком дружелюбия. Но хвост оставался неподвижным. Так они вдвоем сидели, пока огонь не начал гаснуть. Когда в комнате похолодало, маленький тиран перебрался под кровать, где лежал теплый меховой коврик. Охотник решил, что ему тоже не мешало бы вздремнуть, но вниз спуститься он не решился. Поэтому со стола перебрался на комод, а уже оттуда на свою кровать. Прошло несколько минут, и щенок лег у него в ногах. При этом каждая попытка пошевелиться или поудобнее устроиться сопровождалась рычанием и укусом со стороны песика. Так они и уснули.
Воспитание
О том, сколько усилий должен приложить человек, чтобы приручить животное, поведает читателю в своем рассказе Томпсон. Снап (краткое содержание дает представление о его характере), а именно так был назван щенок, конечно, отличался своенравностью и серьезностью от большинства других собак. Но нашему герою удалось поладить и с таким вздорным псом.
Итак, началось воспитание грозного щенка. Наш охотник запер малыша без еды и воды одного в комнате. Снап все это время буйствовал, грыз мебель, царапал дверь и шумел. Но герой не сдавался. Он знал, что стоит немного подождать - и он добьется своего. Получилось так, как и предполагал охотник. Когда, наконец-то, маленький разбойник оказался на свободе, он первым делом бросился не на своего хозяина, а к миске с едой. После этого случая щенок понял, кто в доме главный. И даже ночью он перестал кусать хозяина за ноги.
Первая охота
В тех краях, где жил наш герой, мужчины часто собирались и уходили на так как хищники уничтожали овец и другой скот. Хозяин живого подарка, также принимавший в этом участие, начал брать с собой и совсем маленького щенка. Правда, поначалу сидел в седле и только следил за происходящим Снап.
Краткое содержание позволяет составить впечатление о том, как вел себя пес, который впервые оказался среди своры, преследующей хищника. Когда бульдог вырос и окреп, хозяин позволил ему поучаствовать в охоте. Как-то своре удалось взять след шакала. Собаки бросились преследовать зверя, к ним присоединился и Снап. Это была его первая охота. Борзые быстро догнали шакала и окружили его. Затем подоспели волкодавы, которые быстро расправились с хищником.
«Плюшевый пес»
Большое внимание уделяет деталям при описании сцены травли зверя Сетон Томпсон («Снап»). Краткое содержание, однако, не позволяет изложить эпизод во всех красках. Итак, собаки столпились вокруг шакала. Однако в этой мешанине невозможно было ничего разглядеть, тем более маленький белый пушистый комочек, именуемый Снапом. Небольшого пса просто было не видно из-за спин породистых больших собак.
Тогда собравшиеся охотники посмеялись над нашим героем и его «плюшевым псом», от которого нет никакой пользы. С другой стороны, и вреда от Снапа не было. Поэтому все благодушно разрешили и впредь бультерьеру охотиться вместе со сворой. Но сам хозяин был совершенно другого мнения и нисколько не расстроился. Он только спокойно улыбнулся и пообещал, что присутствующие еще поймут, на что способен его «плюшевый пес».
Загнанный волк
Продолжаем рассказывать историю маленького пса по имени Снап (краткое содержание). И вот как-то вновь была устроена охота. На этот раз собаки взяли след волка. На сей раз хищник был намного серьезнее, чем предыдущий шакал. И снова борзые догнали зверя и окружили его. Подоспели и волкодавы, но в этот раз собаки не спешили сцепиться с противником. Все дело было в том, что волк не собирался сдаваться и даже укусил одного из псов. Охотники, наблюдающие за происходящим издалека, решили, что вот сейчас прибегут - хищнику наступит конец. Но и доги отступили. Как и все предыдущие собаки, они только окружили добычу.
Схватка
Но тут в дело вмешался Снап. Краткое содержание дает возможность понять, какой характер был у этого малыша. Маленький бульдог, не остановился, чтобы постоять в окружении и полаять на хищника. Он пробежал сквозь стаю и молча бросился на противника. Волк мгновенно среагировал на нападение и сильно укусил пса. Сила удара была такова, что Снап с прокусанным боком отлетел в сторону.
Однако Снап так просто не сдался. Он вскочил и так же беззвучно бросился вновь, целя в нос. Волк на кое-то мгновение дрогнул. И этого хватило, чтобы Снап успел вцепиться противнику в нос. Хищник пытался сбросить маленькую собачку. Но не мог. Когда окончилась схватка, то на земле охотники увидели мертвого волка и Снапа, вцепившегося ему в нос.
Развязка
Подходит к концу рассказ «Снап», краткое содержание которого было описано в статье. Хозяин окликает своего питомца, но пес не шевелится. Герой наклоняется к нему и уговаривает его отпустить нос хищника. Пес заворчал и разжал зубы. На прощание он лизнул руку хозяину и уже теперь навсегда замолчал. Один из скотоводов, участвовавших в охоте, сказал, что лучше бы у него пропало 20 быков, чем погиб такой пес. Собаку похоронили за фермой на холме.
Вот мы и пересказали рассказ «Снап». Краткое содержание для читательского дневника также можно дополнить своими впечатлениями о прочитанном произведении и понравившимися цитатами.
Эрнест Сетон-Томпсон
Я увидел его впервые в сумерках.
Рано утром я получил телеграмму от своего школьного товарища Джека:
«Посылаю тебе замечательного щенка. Будь вежлив с ним. Невежливых он не любит».
У Джека такой характер, что он мог прислать мне адскую машину или бешеного хорька вместо щенка, поэтому я дожидался посылки с некоторым любопытством. Когда она прибыла, я увидел, что на ней написано: «Опасно». Изнутри при малейшем движении доносилось ворчливое повизгиванье. Заглянув в заделанное решеткой отверстие, я увидел не тигренка, а всего-навсего маленького белого бультерьера. Он старался укусить меня и все время сварливо рычал. Рычанье его было мне неприятно. Собаки умеют рычать на два лада: низким, грудным голосом - это вежливое предупреждение или исполненный достоинства ответ, и громким, высоким ворчаньем - это последнее слово перед нападением. Как любитель собак, я думал, что умею управлять ими. Поэтому, отпустив носильщика, я достал перочинный нож, молоток, топорик, ящик с инструментами, кочергу и сорвал решетку. Маленький бесенок грозно рычал при каждом ударе молотка и, как только я повернул ящик набок, устремился прямо к моим ногам. Если бы только его лапка не запуталась в проволочной сетке, мне пришлось бы плохо. Я вскочил на стол, где он не мог меня достать, и попытался урезонить его. Я всегда был сторонником разговоров с животными. Я утверждаю, что они улавливают общий смысл нашей речи и наших намерений, хотя бы даже и не понимая слов. Но этот щенок, по-видимому, считал меня лицемером и презрительно отнесся к моим заискиваниям. Сперва он уселся под столом, зорко глядя во все стороны, не появится ли пытающаяся спуститься нога. Я был вполне уверен, что мог бы привести его к повиновению взглядом, но мне никак не удавалось взглянуть ему в глаза, и поэтому я оставался на столе. Я человек хладнокровный. Ведь я представитель фирмы, торгующей железным товаром, а наш брат вообще славится присутствием духа, уступая разве только господам, торгующим готовым платьем.
Итак, я достал сигару и закурил, сидя по-турецки на столе, в то время как маленький деспот дожидался внизу моих ног. Затем я вынул из кармана телеграмму и перечел ее: «Замечательный щенок. Будь вежлив с ним. Невежливых он не любит». Думаю, что мое хладнокровие успешно заменило в этом случае вежливость, ибо полчаса спустя рычанье затихло. По прошествии часа он уже не бросался на газету, осторожно спущенную со стола для испытания его чувств. Возможно, что раздражение, вызванное клеткой, немного улеглось. А когда я зажег третью сигару, он проковылял к камину и улегся там, впрочем, не забывая меня - на это я не мог пожаловаться. Один его глаз все время следил за мной. Я же следил обоими глазами не за ним, а за его коротким хвостиком. Если бы этот хвост хоть единый раз дернулся в сторону, я почувствовал бы, что победил. Но хвостик оставался неподвижным. Я достал книжку и продолжал сидеть на столе до тех пор, пока не затекли ноги и начал гаснуть огонь в камине. К десяти часам стало прохладно, а в половине одиннадцатого огонь совсем потух. Подарок моего друга встал на ноги и, позевывая, потягиваясь, отправился ко мне под кровать, где лежал меховой половик. Легко переступив со стола на буфет и с буфета на камин, я также достиг постели и, без шума раздевшись, ухитрился улечься, не встревожив своего повелителя. Не успел я еще заснуть, когда услышал легкое царапанье и почувствовал, что кто-то ходит по кровати, затем по ногам. Снап
По-видимому, нашел, что внизу слишком холодно.
Он свернулся у меня в ногах очень неудобным для меня образом. Но напрасно было бы пытаться устроиться поуютнее, потому что, едва я пробовал двинуться, он вцеплялся в мою ногу с такой яростью, что только толстое одеяло спасало меня от тяжкого увечья.
Прошел целый час, прежде чем мне удалось так расположить ноги, передвигая их каждый раз на волосок, что можно было наконец уснуть. В течение ночи я несколько раз был разбужен гневным рычаньем щенка - быть может, потому, что осмеливался шевелить ногой без его разрешения, но, кажется, также и за то, что позволял себе изредка храпеть.
Я увидел его впервые в сумерках.
Рано утром я получил телеграмму от своего школьного товарища Джека:
«Посылаю тебе замечательного щенка. Будь с ним вежлив. Так оно безопаснее».
У Джека такой характер, что он мог прислать мне адскую машину или бешеного хорька вместо щенка, поэтому я дожидался посылки с некоторым любопытством. Когда она прибыла, я увидел, что на ней написано: «Опасно». Изнутри при малейшем движении доносилось ворчливое рычание. Заглянув в заделанное решеткой отверстие, я, однако, увидел не тигренка, а всего-навсего маленького белого бультерьера. Он старался укусить меня и все время сварливо рычал. Собаки рычат на два лада: низким, грудным голосом - это вежливое предупреждение или исполненный достоинства ответ - и громко, почти визгливо - это последнее слово перед нападением. И белый песик рычал именно так. Как любитель собак, я думал, что сумею справиться с любой из них. Поэтому, отпустив носильщика, я достал свой складной нож, с успехом заменявший молоток, топорик, ящик с инструментом и кочергу (специальность нашей фирмы) и сорвал решетку. Бесенок грозно рычал при каждом ударе по доскам и, как только я повернул ящик набок, устремился прямо к моим ногам. Если бы только его лапка не запуталась в проволочной сетке, мне пришлось бы плохо - он явно не собирался шутить. Я вскочил на стол, где он не мог меня достать, и попытался урезонить его. Я всегда был сторонником разговоров с животными. По моему глубокому убеждению, они улавливают общий смысл нашей речи и наших намерений, хотя бы даже и не понимая слов. Но этот щенок, по-видимому, считал меня лицемером и презрел все мои заискивания. Сперва он уселся под столом, зорко глядя во все стороны, не появится ли пытающаяся спуститься нога. Я был вполне уверен, что мог бы привести его к повиновению взглядом, но мне никак не удавалось взглянуть ему в глаза, и поэтому я оставался на столе. Я человек хладнокровный. Ведь я представитель фирмы, торгующей скобяными изделиями, а наш брат вообще славится присутствием духа, уступая разве только господам, торгующим готовым платьем.
Итак, я достал сигару и закурил, сидя по-турецки на столе, в то время как маленький деспот дожидался внизу моих ног. Затем я вынул из кармана телеграмму и перечитал ее: «Замечательный щенок. Будь с ним вежлив. Так оно безопаснее». Думаю, что мое хладнокровие успешно заменило в этом случае вежливость, ибо полчаса спустя рычание затихло. По прошествии часа он уже не бросался на газету, осторожно опущенную со стола для испытания его чувств. Возможно, что раздражение, вызванное клеткой, немного улеглось. А когда я закурил третью сигару, щенок неторопливо прошествовал к камину и улегся там, впрочем, не забывая меня - на это я не мог пожаловаться. Один его глаз все время следил за мной. Я же следил обоими глазами не за ним, а за его коротким хвостиком. Если бы этот хвост хоть единственный раз дернулся в сторону, я почувствовал бы, что победил. Но хвостик оставался неподвижным. Я достал книжку и продолжал сидеть на столе до тех пор, пока не затекли ноги и не начал гаснуть огонь в камине. К десяти часам стало прохладно, а в половине одиннадцатого огонь окончательно потух. Подарок моего друга встал на ноги и, позевывая, потягиваясь, отправился ко мне под кровать, где лежал меховой коврик. Легко переступив со стола на буфет и с буфета на камин, я также достиг постели и, без шума раздевшись, ухитрился улечься, не встревожив своего повелителя. Не успел я еще заснуть, когда услышал легкое царапанье и почувствовал, что кто-то ходит по кровати, затем по ногам. Снап, по-видимому, нашел, что внизу слишком холодно, и решил расположиться со всем возможным комфортом.
Он свернулся у меня в ногах очень неудобным для меня образом. Но напрасно было пытаться устроиться поуютнее, потому что едва я пробовал двинуться, как он вцепился в мою ногу с такой яростью, что только толстое одеяло спасало меня от жуткого увечья. Прошел целый час, прежде чем мне удалось так расположить ноги, передвигая их каждый раз на волосок, что можно было наконец уснуть. В течение ночи я несколько раз был разбужен гневным рычанием щенка - быть может, потому, что осмеливался шевелить ногой без его разрешения, но, кажется, также и за то, что позволял себе изредка храпеть.
Утром я хотел встать пораньше Снапа. Видите ли, я назвал его Снапом… Полное его имя было Джинджерснап. Некоторым собакам с трудом приискиваешь имя, другим же не приходится придумывать клички - они являются как-то сами собой.
Итак, я хотел встать в семь часов. Снап предпочел отложить вставание до восьми, поэтому мы встали в восемь. Он разрешил мне затопить камин и позволил одеться, ни разу не загнав меня на стол. Выходя из комнаты, чтобы приготовить завтрак, я заметил:
Снап, друг мой, некоторые люди стали бы воспитывать тебя с помощью хлыста, но мне кажется, что мой план лучше. Теперешние доктора рекомендуют систему лечения, которая называется «оставлять без завтрака». Я испробую ее на тебе.
Было жестоко весь день не давать ему еды, но я выдержал характер. Он расцарапал всю дверь, и мне потом пришлось ее заново красить, но зато к вечеру он охотно согласился взять из моих рук немного пищи.
Не прошло и недели, как мы были уже друзьями. Теперь он спал у меня на кровати, не пытаясь искалечить меня при малейшем движении. Система лечения, которая называлась «оставлять без завтрака», сделала чудеса, и через три месяца нас нельзя было разлить водой. Оказалось также, что в телеграмме он не зря был назван замечательным щенком.
Видимо, чувство страха было ему незнакомо. Когда он встречал маленькую собачку, он не обращал на нее никакого внимания, но стоило появиться здоровому псу, как он струной вытягивал свой толстый хвост и принимался прохаживаться вокруг незнакомца, презрительно шаркая задними ногами и поглядывая в небо, на землю, вдаль - куда угодно, за исключением этого пса, и отмечая его присутствие только частым рычанием на высоких нотах. Если незнакомец не спешил удалиться, начинался бой. После боя незнакомец в большинстве случаев удалялся с особой готовностью. Случалось и Снапу проиграть сражение, но никакой горький опыт не мог вселить в него и крупицы осторожности.
Однажды, катаясь в извозчичьей карете во время собачьей выставки, Снап увидел слоноподобного сенбернара на прогулке. Его размеры вызвали у щенка такой бешеный восторг, что он стремглав ринулся из окна кареты и сломал себе ногу.
Он не знал, что такое страх. Он не был похож ни на одну из известных мне собак. Например, если мальчишке случалось швырнуть в него камнем, он тотчас же пускался бежать, но не от мальчишки, а к нему. И если мальчишка снова швырял камень, Снап немедленно разделывался с ним, чем приобрел всеобщее уважение. Только я и рассыльный нашей конторы умели видеть его хорошие стороны. Только нас двоих он считал достойными своей дружбы. К половине лета Карнеги, Вандербйлдт и Астор, вместе взятые, не могли бы собрать достаточно денег, чтобы купить у меня моего маленького Снапа.
Хотя я не был коммивояжером, тем не менее фирма, в которой я служил, отправила меня осенью в путешествие, и Снап остался вдвоем с квартирной хозяйкой. Они не сошлись характерами. Он ее презирал, она его боялась, и оба ненавидели друг друга.
Я был занят сбытом колючей проволоки в северных штатах. Письма мне доставлялись раз в неделю. В своих письмах моя хозяйка постоянно жаловалась на Снапа.
Прибыв в Мендозу, в Северной Дакоте, я нашел хороший сбыт для проволоки. Разумеется, главные сделки я заключал с крупными торговцами, но я потолкался и среди фермеров, чтобы узнать их нужды и потребности, и таким образом познакомился с фермой братьев Пенруф.
Нельзя побывать в местности, где занимаются скотоводством, и не услышать о злодеяниях какого-нибудь лукавого и кровожадного волка. Прошло то время, когда волки попадались на отраву. Братья Пенруф, как и все разумные скотоводы, отказались от отравы и капканов и принялись обучать разного рода собак охоте на волка, надеясь не только избавить окрестности от врагов, но и поразвлечься.
Гончие оказались слишком слабосильными для решительной схватки, датские доги - чересчур неуклюжими, а борзые не могли преследовать зверя, не видя его. Каждая порода имела какой-нибудь роковой недостаток. Ковбои надеялись добиться толку с помощью смешанной своры, и, когда меня пригласили на охоту, я очень забавлялся разнообразием участвовавших в ней собак. Было там немало ублюдков, но встречались также и чистокровные собаки - между прочим, несколько русских волкодавов, стоивших, наверно, уйму денег.
Гилтон Пенруф, старший из братьев и «начальник» местной охоты, необычайно гордился ими и ожидал от них великих подвигов.
Борзые слишком изнежены для волчьей охоты, доги медленно бегают, но увидите, полетят клочья, когда за дело возьмутся волкодавы.
Таким образом, борзые предназначались для гона, доги - для резерва, а волкодавы - для генерального сражения. Кроме того, в свору включили двух-трех гончих, которые должны были своим тонким чутьем выслеживать зверя, если остальные потеряют его из виду.
Славное было зрелище, когда мы двинулись в путь между холмами в ясный октябрьский день! Воздух был прозрачен и чист, и, несмотря на позднее время года, не было ни снега, ни мороза. Кони охотников слегка горячились и раза два попробовали показать мне, каким образом они избавляются от своих седоков. Мы заметили на равнине два-три серых пятна, которые могли быть, по словам Гилтона, волками или койотами. Свора понеслась с громким лаем. Но поймать им никого не удалось, хотя они носились до самого вечера. Только одна из борзых догнала волка и, получив рану в плечо, отстала.
Мне кажется, Гилт, что от твоих хваленых волкодавов нет никакого толку, - сказал Гарвин, младший из братьев. - Маленький черный дог куда лучше, хоть он и простой ублюдок.
Ничего не пойму! - проворчал Гилтон. - Даже койотам никогда не удавалось уйти от этих борзых, не то что волкам. Гончие также превосходные - пойдут хоть по трехдневному следу. А доги могут справиться даже с медведем.
Не спорю, - сказал их отец, - твои собаки могут гнать, могут выслеживать и могут справиться с медведем, но дело в том, что им неохота связываться с волком. Вся окаянная свора попросту трусит. Я много бы дал, чтобы вернуть уплаченные за них деньги.
Так они ссорились и ворчали, когда я распростился с ними и уехал дальше. По-видимому, неудача объяснялась тем, что собаки, хотя и были сильны и быстроноги, но вид волка, очевидно, наводил на них ужас. У них не хватало духа померяться с ним силами, и невольно воображение переносило меня к бесстрашному песику, разделявшему мою постель в течение последнего года. Как мне хотелось, чтобы он был здесь! Неуклюжие гиганты получили бы вожака, которого никогда не покидает смелость.
На следующей моей остановке, в Бароке, я получил письма, среди которых нашлись два послания от моей хозяйки: первое - с заявлением, что «эта мерзкая собака безобразничает в моей комнате», другое, еще более пылкое, - с требованием немедленного удаления Снапа.
«Почему бы не выписать его в Мендозу? - подумал я. - Всего двадцать часов в пути. Пенруфы будут рады моему Снапу. А на обратном пути я заеду к ним».
Следующая моя встреча с Джинджерснапом вовсе не настолько отличалась от первой, как можно было ожидать. Он бросился на меня, притворялся, что хочет укусить, непрерывно ворчал. Но ворчание было грудное, басистое, а хвост усиленно подергивался.
Пенруфы несколько раз затевали волчью охоту, с тех пор как я побывал у них, и были вне себя от неизменных неудач. Собаки почти каждый раз поднимали волка, но никак не могли покончить с ним; охотники же ни разу не находились достаточно близко, чтобы узнать, почему они трусят.
Старый Пенруф был теперь вполне убежден, что «во всем негодном сброде нет ни одной собаки похрабрее кролика».
На следующий день мы вышли на заре. Те же превосходные лошади, те же отличные ездоки, те же большие сизые, рыжие и пестрые собаки. Но, кроме того, с нами была маленькая белая собачка, все время льнувшая ко мне и знакомившая со своими зубами не только собак, но и лошадей, когда они осмеливались ко мне приблизиться. Кажется, Снап перессорился с каждым человеком, собакой и лошадью по соседству. Мы остановились на плоской вершине большого холма. Вдруг Гилтон, осматривавший окрестность в бинокль, воскликнул:
Вижу его! Вот он бежит к ручью, Скелл. Должно быть, это койот.
Теперь надо было заставить и борзых увидеть добычу. Это нелегкое дело, так как они не могут смотреть в бинокль, а равнина была покрыта полынью выше собачьего роста.
Тогда Гилтон позвал: «Сюда, Дандер!» - и выставил ногу вперед. Одним проворным прыжком Дандер взлетел на седло и стал там, балансируя на лошади, между тем как Гилтон настойчиво показывал ему:
Вот он, Дандер, смотри! Куси его, там, там!
Дандер усиленно всмотрелся в точку, указываемую хозяином, затем, должно быть, увидел что-то, ибо с легким тявканьем соскочил на землю и бросился бежать. Другие собаки последовали за ним. Мы поспешили им вслед, однако значительно отставая, так как наш путь затрудняли овраги, барсучьи норы, камни и высокая полынь. Слишком быстрая скачка могла окончиться печально.
Итак, мы все отстали; я же, человек, непривычный к седлу, отстал больше всех. Время от времени впереди мелькали собаки, то мчавшиеся по равнине, то слетавшие в овраг с тем, чтобы немедленно появиться на другом его склоне. Признанным вожаком был борзой пес Дандер, и, взобравшись на следующий гребень, мы увидели всю картину охоты: койот, летящий вскачь, и собаки, бегущие в четверти мили позади, но, видимо, настигавшие его. Когда мы в следующий раз увидели их, койот был бездыханен и все собаки сидели вокруг него, исключая двух гончих и Джинджерснапа.
Опоздали к драке! - заметил Гилтон, взглянув на отставших гончих. Затем с гордостью потрепал Дандера: - Все-таки, как видите, не потребовалось вашего щенка!
Скажи пожалуйста, какая смелость: десять больших собак напали на маленького койота! - насмешливо заметил отец. - Погоди, дай нам встретить волка!
На следующий день мы снова отправились на охоту. Поднявшись на холм мы увидели движущуюся серую точку.
Движущаяся белая точка означает антилопу, красная - лисицу, а серая - волка или койота. Волк это или койот - определяют по хвосту. Опущенный хвост принадлежит койоту, поднятый кверху - ненавистному волку.
Как и вчера, Дандеру показали добычу, и он, как и вчера, повел за собою пеструю стаю - борзых, волкодавов, гончих, догов, бультерьера и всадников. На миг мы увидели погоню: без сомнения впереди собак длинными прыжками двигался волк. Почему-то мне показалось, что передние собаки бегут не так быстро, как тогда, когда они гнались за койотом. Что было дальше, никто не видел. Собаки вернулись обратно одна за другой, а волк исчез.
Теперь на собак посыпались насмешки и попреки.
Эх! Струсили, попросту струсили! - с отвращением проговорил старик Пенруф. - Свободно могли нагнать его, но чуть только он повернул на них, они удрали. Тьфу!
А где же несравненный, неустрашимый и героический терьер? - спросил Гилтон презрительно.
Не знаю, - сказал я. - Вероятнее всего, он и не видел волка. Но если когда-нибудь увидит - бьюсь об заклад, он изберет победу или смерть.
В эту ночь вблизи фермы волки зарезали нескольких коров, и мы еще раз отправились на охоту.
Началась она приблизительно так же, как накануне. Уже к вечеру мы увидели серого молодца с поднятым хвостом не дальше как в полумиле. Гилтон посадил Дандера на седло. Я последовал его примеру и подозвал Снапа. Его лапки были так коротки, что вспрыгнуть на спину лошади он не мог. Наконец он вскарабкался с помощью моей ноги. Я показывал ему волка и повторял: «Куси, куси!» - до тех пор, пока он в конце концов не приметил зверя и не бросился со всех ног вдогонку за уже бежавшими борзыми.
Погоня шла на этот раз не через заросли кустарника в речной долине, а по открытой местности. Мы поднялись все вместе на плоскогорье и увидели погоню как раз в ту минуту, когда Дандер настиг волка и попытался ухватить его за заднюю лапу. Серый повернулся к нему для боя, и мы отлично видели все дальнейшее. Собаки подбегали по две и по три, окружая волка кольцом, лаяли на него, пока не налетел последним белый песик. Этот не стал тратить времени на лай, а ринулся прямо к горлу волка, но промахнулся и успел только вцепиться ему в нос. Тогда десять больших собак сомкнулись над волком, и две минуту спустя он был мертв. Мы мчались вскачь, чтобы не упустить развязки, и хоть издали, но явственно рассмотрели, что Снап оправдал мою рекомендацию и хвалебную телеграмму.
Теперь настал мой черед торжествовать. Снап показал им, как ловят волков, и наконец-то мендозская свора доконала волка без помощи людей.
Впрочем, два обстоятельства несколько омрачали радость победы. Во-первых, это был молодой волк, почти волчонок. Вот почему он сдуру бросился бежать по равнине. А во-вторых, Снап был ранен - волк сильно задел ему плечо.
Когда мы гордо двинулись в обратный путь, я заметил, что он прихрамывает.
Сюда! - крикнул я. - Снап, Снап!
Он раза два попытался вскочить на седло, но не мог.
Дайте мне его сюда, Гилтон, - попросил я.
Благодарю покорно. Можете сами возиться со своей гремучей змеей, - ответил Гилтон, так как всем теперь было известно, что связываться со Снапом небезопасно.
Сюда, Снап, бери! - сказал я, протягивая ему хлыст. Он ухватился за него зубами, и таким образом я поднял его на седло и доставил домой. Я ухаживал за ним, как за ребенком. Он показал этим скотоводам, кого не хватало в их своре. У гончих прекрасные носы, у борзых быстрые ноги, волкодавы и доги - силачи, но все они ничего не стоят, потому что беззаветное мужество есть только у бультерьера. В этот день скотоводы разрешили волчий вопрос, в чем вы легко убедитесь, если побываете в Мендозе, ибо в каждой из местных свор теперь имеется свой бультерьер, по большей части снапомендозской крови.
На следующий день была годовщина появления у меня Снапа. Погода стояла ясная, солнечная. Снега еще не было. Мы снова собрались на волчью охоту. К всеобщему разочарованию, Снап чувствовал себя плохо. Он спал, по обыкновению, у меня в ногах, и на одеяле остались следы крови. Он, конечно, не мог участвовать в травле. Решили отправиться без него. Его заманили в амбар и заперли там. Затем мы отправились в путь, но меня мучило предчувствие недоброго. Я знал, что без моей собаки мы потерпим неудачу, но не воображал, как она будет велика.
Мы забрались уже далеко, блуждая среди холмов, как вдруг мелькая в полыни, примчался за нами вдогонку белый мячик. Минуту спустя к моей лошади подбежал Снап, ворча и помахивая хвостом. Я не мог отправить его обратно, так как он ни за что не послушался бы. Рана его имела скверный вид. Подозвав его, я протянул ему хлыст и поднял на седло. «Здесь, - подумал я, - ты просидишь до возвращения домой». Но не тут-то было. Крик Гилтона «ату, ату!», известил нас, что он увидел волка. Дандер и Райл, его соперник, оба бросились вперед, столкнулись и вместе растянулись на земле. Между тем Снап, зорко приглядываясь, высмотрел волка, и не успел я оглянуться, как он уже соскочил с седла и понесся зигзагами вверх, вниз - через полынь, под полынью прямо на врага. В течение нескольких минут он вел за собой всю свору. Недолго, конечно. Большие борзые увидели движущуюся точку, и по равнине вытянулась длинная цепь собак. Травля обещала быть интересной, так как волк был совсем недалеко и все собаки мчались во всю прыть.
Они свернули в Медвежий овраг! - крикнул Гарвин. - За мной! Мы можем выйти им наперерез!
И мы, повернув, быстро поскакали по северному склону холма, в то время как погоня, по-видимому, двигалась вдоль южного склона.
Мы поднялись на гребень и готовились уже спуститься, когда Гилтон крикнул:
Он здесь! Мы наткнулись прямо на него.
Гилтон соскочил с лошади, бросил поводья и побежал вперед. Я сделал то же. Навстречу нам по открытой поляне, переваливаясь, несся большой волк. Голова его была опущена, хвост вытянут по прямой линии, а в пятидесяти шагах за ним мчался Дандер, вдвое быстрее, чем волк. Минуту спустя борзой пес настиг его и уже оскалил зубы, но попятился, как только волк повернулся к нему. Они находились теперь как раз под нами, не дальше как в пятидесяти фунтах. Гарвин выхватил револьвер, но Гилтон, к несчастью, остановил его:
Нет, нет! Посмотрим, что будет.
Через мгновение примчалась вторая борзая, затем одна за другой и остальные собаки. Каждая неслась, горя яростью и жаждой крови, готовая тут же разорвать серого на части. Но каждая поочередно отступала и принималась лаять на безопасном расстоянии. Минуты две спустя подоспели и волкодавы - славные, красивые псы. Приближаясь, они без сомнения, желали ринуться прямо на серого волка. Но бесстрашный его вид, мускулистая грудь, смертоносные челюсти устрашили их задолго до встречи с ним, и они также примкнули к общему кругу, в то время как серый разбойник поворачивался то в одну сторону, то в другую, готовый сразиться с каждой из них и со всеми вместе.
Вот появились доги, грузные твари, каждая такого же веса, как волк. Их тяжелое дыхание переходило в угрожающий хрип, по мере того, как они надвигались, готовые разорвать волка в клочья. Но как только они увидели его вблизи - угрюмого, бесстрашного, с мощными челюстями, с неутомимыми лапами, готового умереть, если надо, но уверенного в том, что умрет не он один, - эти большие доги, все трое, почувствовали, подобно остальным, внезапный прилив застенчивости: да, да, они бросятся на него немного погодя, не сейчас, а как только переведут дух. Волка они, конечно, не боятся. Голоса их звучали отвагой. Они хорошо знали, что первому, кто сунется, несдобровать, но это все равно, только не сейчас. Они еще немного полают, чтобы подбодрить себя.
В то время как десять больших псов праздно метались вокруг безмолвного зверя, в полыни позади них послышался шорох. Затем скачками появился белоснежный резиновый мячик, вскоре превратившийся в маленького бультерьера. Снап, самый медленный и самый маленький из своры, примчался тяжело дыша - так тяжело, что, казалось, он задыхается, и подлетел прямо к кольцу вокруг хищника, с которым никто не дерзал сразиться. Заколебался ли он? Ни на мгновение. Сквозь кольцо лающих собак он бросился напролом к старому деспоту холмов, готовясь схватить его за горло. И волк ударил его всеми двадцатью своими кинжалами. Однако малыш бросился на него вторично, и что произошло тогда, трудно сказать. Собаки смешались. Мне почудилось, что я увидел, как маленький белый пес вцепился в нос волка, на которого сейчас напала вся свора. Мы не могли помочь собакам, но они и не нуждались в нас. У них был вожак несокрушимой смелости, и когда битва наконец закончилась, перед нами на земле лежали волк - могучий гигант - и вцепившаяся в его нос белая собачка.
Мы стояли вокруг, готовые вмешаться, но лишенные возможности это сделать. Наконец все было кончено: волк был мертв. Я окликнул Снапа, но он не двигался. Я наклонился к нему.
Снап, Снап, все кончено, ты убил его! - Но песик был неподвижен. Теперь только увидел я две глубокие раны на его теле. Я попытался приподнять его: - Пусти, старина, все кончено!
Он слабо заворчал и отпустил волка.
Грубые скотоводы стояли вокруг него на коленях, и старый Пенруф пробормотал дрогнувшим голосом:
Лучше бы у меня пропало двадцать быков!
Я взял Снапа на руки, назвал его по имени и погладил по голове. Он слегка заворчал, видимо на прощание, лизнул мне руку и умолк навсегда.
Печально возвращались мы домой. С нами была шкура чудовищного волка, но она не могла нас утешить. Мы похоронили неустрашимого Снапа на холме за фермой. Я слышал при этом, как стоящий рядом Пенруф пробормотал:
Вот это действительно храбрец! Без храбрости на нашем деле не далеко уйдешь.
Горожанкина Анастасия
В своей творческой работе ученица 7 класса отвечает на основной вопрос: чему учит это призведение.
Скачать:
Подписи к слайдам:
Эрнест Сетон-Томпсон Снап История бультерьера Выполнила: Горожанкина Анастасия Ученица 7 Б класса МБОУ СОШ №8 г.Томмот Учитель: Сергеенко Людмила Вячеславовна
Слово об авторе Эрнест Сетон-Томпсон- канадский писатель, настоящие имя Эрнест Эван-Томпсон. Один из основателей бой-скаутизма. Он родился 14 августа 1860 года на севере Англии, но его детство и юность прошли в Канаде, куда родители эмигрировали. Он очень любил и понимал природу. Ещё мальчишкой он вырезал и з дерева фигурки разных зверей и радовался каждой книжке по зоологии. Потом он стал зоологом,признанным учёным. Занимал почётную должность натуралиста Канады. Его научные книги удостоились высшей награды- золотой медали. Но славу ему всё же принесли не научные книги, а художественные.
Сведения из биографии Однажды в детстве после долгой зимы в ярком весеннем небе он увидел маленькую птичку. Она села на тополь около дома и запела. Слушая птичку, мальчик расплакался. И с этого мгновенья он почувствовал непреодолимое желанье познать мир живой природы. Он жадно наблюдал за птицами, их гнездами, изучал следы, делал зарисовки и вырезал фигурки птиц из дерева. Самым счастливым в эти годы, по воспоминаниям писателя, был тот момент, когда ему с огромным трудом удалось накопить денег на книгу «Птицы Канады». Книга стоила всего 1 доллар, но родители не соглашались покупать её мальчику. Отец был против увлечения сына и считал это занятие несерьезным.Родители решили, что их сын должен стать художником, так как с детства у него были способности к рисованию. Сетон-Томпсон закончил с высшей наградой художественную школу, потом поступил в академию. Но мечта изучать природу не оставила его. Вопреки воле отца, он уехал из дома, чтобы заняться любимым делом – изучением животного мира. «Я пошёл своей собственной дорогой, не зная и не спрашивая никого, была ли эта дорога лучшей. Я знал только одно: это была моя дорога». Его рисунки животных помещали в энциклопедическом словаре, а живописные работы, где изображалась жизнь животных, заняли почетное место на престижных выставках. Но подлинно большая слава пришла к нему, когда он взялся за перо. Поначалу Сетон –Томпсон стал известен как художник-анималист. Выходившие одна за другой книги(с его же рисунками) раскупались мгновенно и сразу завоевали любовь читателей. В чем был секрет успеха? «Я понял, что одного сухого описания животных с указанием точных названий недостаточно. Я хотел передать ту радость, которая владела мной в те дни», - писал Сетон-Томпсон. Три человека – Ученый, Писатель и Художник - счастливо соединились в одном лице. Сетон-Томпсон прожил долгую жизнь и до последних дней продолжал заниматься любимым делом. Дом, в котором он провел остаток дней, писатель строил себе сам вдали от городской жизни поближе к дикой природе. Один из друзей Сетон- Томпсона сказал: «Пока одно поколение вырастет, другое уже будет готово читать тебя». Так и произошло. Произведения этого автора до сих пор с удовольствием читают и юные, и взрослые читатели.
История создания Эстетическое кредо Эрнеста было писать о том,что на самом деле было. Снап это реальный пёс, который жил в семье Эрнеста, Сетон-Томпсон говорит: «Мы часто вспоминали маленького бультерьера Снапа, нашего верного защитника от крыс, когда мы жили на ферме. Каждую ночь он выходил на охоту и каждое утро победоносно являлся с огромной бурой крысой в зубах». Автор сохранил в своем рассказе не только имя и породу собаки, но и особенность характера героя, дав ему говорящую кличку Снап, что в переводе с английского означает «хватать» .
Сюжет Этот рассказ о необычайной мужественности одной собаки по имени Снап, которая помогла спасти ферму. 1 часть. Автор получил в посылке, в подарок от друга, щенка, маленького белого бультерьера. Этот бесёнок грозно рычал и сразу бросился на нового хозяина, который спасся от собаки тем, что залез на стол и просидел там до позднего вечера. За это время владелец придумал ему кличку «Снап». Затем Снап позволил новому хозяину потихоньку лечь в кровать и спал у него в ногах. Утром он разрешил автору зажечь камин и одеться. Автор решился воспитывать своего питомца: он не давал щенку еды до самого вечера. Снап в это время громко рычал, грыз зубами деревянную дверь. Когда вечером автор решил покормить пса, то тот уже миролюбиво и преданно принял пищу от хозяина. 2 часть. Автору пришлось через некоторое время уехать в командировку. Снапа он оставил на попечение своей квартирной хозяйки. Во время этой командировки Сэтон-Томпсон на время заехал погостить на ферму к своим друзьям Пенруфам. У Пенруфов и у соседей – фермеров была общая беда: на их стада нападали волки и резали скот. Для борьбы с волками фермеры завели собак разных пород: догов, волкодавов. Но эти собаки не могли справиться с дикими хищниками, т.к. они не были бесстрашными. Автор решил, что необходимо прислать к нему, на ферму Пенруфов, Снапа. Без храбрости, которая была у Снапа, охота на волков не давала результата. Фермер, много повидавший за свою жизнь, знал цену храбрости. Снап жертвовал собой ради безопасности хозяина. А это и есть героический поступок.
Основной герой Снап(Джинджерснап) - боевая и действительно храбрая собака. Очень злой.
Чему учит это произведение Это произведение учит мужеству и любви к своим животным.
Выводы Снап на самом деле был необычной собакой, достойной того, чтобы её посвятили рассказ. Достойной того, чтобы с неё брали пример другие собаки. И не только собаки. Чему учит этот рассказ: Нельзя давать волю страху, поддаваться панике. Нельзя отворачиваться от опасности и ждать, что кто-то другой спасет тебя. Нельзя терять чувство собственного достоинства ни при каких обстоятельствах. Необязательно быть великаном, чтобы победить. Страх делает человека слабым, а бесстрашие сильным. Тот, кто не может побороть свой страх, ничего не добьется.
Loading...